Неточные совпадения
«
Постараюсь ослепнуть умом, хоть на каникулы, и
быть счастливым! Только ощущать жизнь, а не смотреть в нее, или смотреть затем только, чтобы срисовать сюжеты, не дотрогиваясь до них разъедающим, как уксус, анализом… А то горе!
Будем же смотреть, что за сюжеты Бог дал мне? Марфенька, бабушка, Верочка — на что они годятся: в роман, в драму или только в идиллию?»
Он не только вспомнил, но почувствовал себя таким, каким он
был тогда, когда он четырнадцатилетним мальчиком молился Богу, чтоб Бог открыл ему истину, когда плакал ребенком на коленях матери, расставаясь с ней и обещаясь ей
быть всегда добрым и никогда не огорчать ее, — почувствовал себя таким, каким он
был, когда они с Николенькой Иртеневым решали, что
будут всегда поддерживать друг друга в доброй жизни и
будут стараться сделать всех людей
счастливыми.
Надежда Васильевна в несколько минут успела рассказать о своей жизни на приисках, где ей
было так хорошо, хотя иногда начинало неудержимо тянуть в город, к родным. Она могла бы назвать себя совсем
счастливой, если бы не здоровье Максима, которое ее очень беспокоит, хотя доктор, как все доктора,
старается убедить ее в полной безопасности. Потом она рассказывала о своих отношениях к отцу и матери, о Косте, который по последнему зимнему пути отправился в Восточную Сибирь, на заводы.
Вот это я отлично знаю и охотно со всем соглашаюсь. Но и за всем тем тщетно
стараюсь понять, где же тут элементы, на основании которых можно
было бы вывести заключение о
счастливых преимуществах детского возраста?
Елена в этот день сказалась больною и не вышла из светлицы. Морозов ни в чем не изменил своего обращения с Никитой Романовичем. Но, поздравляя его с
счастливым возвратом и потчуя прилежно дорогого гостя, он не переставал вникать в выражение его лица и
старался уловить на нем признаки предательства. Серебряный
был задумчив, но прост и откровенен по-прежнему; Морозов не узнал ничего.
И дома, и в поле, и в сарае я думал о ней, я
старался понять тайну молодой, красивой, умной женщины, которая выходит за неинтересного человека, почти за старика (мужу
было больше сорока лет), имеет от него детей, — понять тайну этого неинтересного человека, добряка, простяка, который рассуждает с таким скучным здравомыслием, на балах и вечеринках держится около солидных людей, вялый, ненужный, с покорным, безучастным выражением, точно его привели сюда продавать, который верит, однако, в свое право
быть счастливым, иметь от нее детей; и я все
старался понять, почему она встретилась именно ему, а не мне, и для чего это нужно
было, чтобы в нашей жизни произошла такая ужасная ошибка.
Улегшись, Толпенников долго не засыпал и думал о генеральше фон-Брезе, которая представлялась ему седой величественной дамой, об акцизном устава и серых далеких глазах. Между глазами и уставом
была какая-то связь и становилась все крепче и загадочнее, и,
стараясь понять ее, Толпенников уснул, маленький, худенький и наивно-счастливый.
Мне кажется, что человек должен за первое правило себе поставить —
быть счастливым и довольным. Надо стыдиться, как дурного поступка, своего недовольства и знать, что если у меня или во мне что-нибудь не ладится, то мне не рассказывать надо об этом другим и не жаловаться, а поскорее
постараться поправить то, что не ладится.
Юный мичман Лопатин, представленный Володей своим,
старался занимать дам. Румяный, жизнерадостный и
счастливый, каким может
быть только двадцатилетний молодой человек на заре жизни, полный надежд от будущего, он
был необыкновенно весел и то и дело смеялся.
Нина
была первою ученицею. Целый день княжна ходила какая-то особенная,
счастливая и сияющая,
стараясь скрыть свое волнение от подруг. Она смотрела вдаль и улыбалась счастливо и задумчиво.
— Полно, мама, много ли я для тебя сделал! Вот разве в будущем пойдет лучше… — откликнулся Дмитрий Павлович. — Оно на это и похоже. Последнее время хозяйский сын оказывает мне такое доверие, что все удивляются — постоянно
старается оставлять ключ от кассы у меня… А только и тогда я не думаю, чтобы Елизавета Петровна
была у нас
счастливой. Она привыкла жить в лучшей обстановке…
У одного Егора Никифорова порой в глазах светилась грусть, когда он смотрел на
счастливые лица обитателей высокого дома. Он
старался скрыть эту грусть, это томящее его предчувствие стерегущего высокий дом несчастья от окружающих, и это
было для него тем легче, что эти окружающие,
счастливые и довольные, не замечали странного выражения его глаз, а,
быть может, приписывали его перенесенным им страданиям на каторге и в силу этого не решались спросить его.
И там продолжали спорить. Лельке очень понравился Ведерников. Гордые глаза, презрительно сжатые, энергические губы — настоящий пролетарий. И это милое «понимашь». И согласна она
была как раз с ним, и спорила в его защиту. Но он пренебрежительно пробегал по Лельке взглядом и не обращал на нее никакого внимания. Это больно задевало ее. Юрка, с забинтованной головой и
счастливым лицом, все время
старался держаться поближе к Лельке.